[indent] стивен кинг месяцами выносил из дома мусорные мешки, набитые пустыми пивными банками, а потом испытал искренний шок, когда близкие во главе с женой устроили ему интервенцию. кэсс морщится, кряхтит, ставит плотную полиэтиленовую упаковку с дюжиной "асахи" на нижнюю полку холодильника и задвигает её ногой. при чём здесь стивен кинг, блин. он с тех пор, как про свою интервенцию написал, больше нечего интересного не придумал. кэсс ничего против мужика не имеет, но он нерелевантен.
[indent] кэсс швыряет дублёнку на крючок и берётся за швабру. выгоняет из дома собственные грязные следы; пластик рукояти греет замёрзшие руки. зима не так чтобы очень холодная, а как-то всё стыло; когда идёт снег — то пушистый, когда тает — море местами лижет сваи набережных баров. кэсси забирает из почтового ящика счета и изучает в электронном почтовом ящике выписки по дивидентам, чтобы всё было правильно. и вроде играли на той неделе, даже жаркую толпу собрали — или клуб маленький был, это как посмотреть, — а как-то всё стыло. но не грустно, не одиноко и не мертво, за это кэсс отвечает.
[indent] и мёрф отвечает, и даже не в курсе об этом. на мёрфи очень легко скидывать ответственность, но кэсс не злоупотребляет (только когда думает, что мёрфи это не повредит). у кэсс хорошая реакция, и каждый раз легко понять, когда мёрф спускается со второго этажа и пора поднимать голову машинально и руку в приветствии. кэсс весь свой дом (кое-кто говорит "хоромы") чувствует, словно собственное тело. знает, чего не хватает в любой момент времени и как это исправить. и если не хватает сэндвича с жареной индейкой, то:
[indent] — мёрф, закажи сэндвичи с жареной индейкой. пиво есть.
[indent] у них обоих закончен рабочий день. сегодня кэсс опять нечего сказать по поводу планов группы, и это не страшно, так бывает. иногда ты акционер, иногда ты продюсер, иногда ты пекарь, иногда ты панк-звезда. иногда ты, по ощущениям, весь день сидел в офисе с забитыми мозгами и чувствуешь, что заслужил вечер отдыха (кэсс знает, есть с чем сравнивать).
[indent] они садятся на диванах первого этажа, напротив большого окна — далеко, чтобы гуляющие в свете фонарей тени казались игрой гирляндных огней, и типа бэйби, итс колд аутсайд. кондишн прогревает дом до комфортных градусов, и кэсс рвёт зубами индейку и протягивает свою банку навстречу банке мёрфи, пока они не касаются блестящими бочками. сперва пьют молча, одинаковым жестом поднимая подбородки и локти: слишком много тусили вместе. одновременно выдыхают, запах азота поднимается к потолку и растворяется там. кэсс щёлкает пультом, и в кухне начинает говорить радио. оно говорит: бэйби, итс колд аутсайд, — врёт.
[indent] — всё ок будет, — говорит кэсс. — у меня есть план. ну, рисунок плана. эскиз. сейчас закончу с циферками, вынесу две коробки макулатуры, посмотрю сезон "архива восемьдесят один" — и, если жоли выйдет из запоя...
[indent] кэсс не заканчивает. не то чтобы есть причины сомневаться. просто даже творческий брейк, изоляция, полосатые стены студии и заказ здоровой еды на неделю не гарантируют прорыва. но всё ок будет. кэсс не нужен прорыв. они просто с начала зимы даже не пытались.
[indent] кэсс бросает обёртку от сэндвича в пакет, закидывает в рот карамельку из мисочки на столе и открывает вторую банку. кладёт ноги на стол, откидывается на спинку дивана: хорошо. иногда так начинается, а потом они все насвинячиваются в говно (кэсс может выдуть пять банок пива, но улетает с одной стопки текилы), и мразотность каждого отдельного взятого участника не отнимает у посиделок души. а иногда они садятся пересматривать евангелион и ещё ни разу не продвинулись дальше четвёртой серии, потому что начинают спорить за аска против рей. иногда кэсс после ужина садится читать и засыпает; тогда в обязанности мёрфи входит побудка, потому что иначе у кэсс наутро болит шея. и в целом всё довольно устаканилось — затишье перед бурей, но такой, хорошей бури. смерча, в центре которого кэсс, штиль и полная тишина.
[indent] кэсс улыбается этой мысли. зимой всегда сложно, понимаете. температура тела падает, уровень жизни падает, и тяжело не обращать внимания на синяки под глазами, когда спишь по девять часов и всё равно не хватает. но, когда кэсс начнёт двигаться, всё закрутится-завертится и улетит в канзас. вот увидите.
[indent] кэсс поднимает тост.

[indent] говорят, люди приходят и уходят, и с этим сложно спорить. но это только половина правды, вся правда в том, что нечисти это тоже касается. кэсс роняет голову набок, слышит, как щёлкает шейный позвонок: опять они перекладывают ответственность; ну и пожалуйста; ну и не надо; не очень-то и хотелось. а своих защищают. ещё до развода мать кэсси говорила: "а кому легко?" и поднимала брови эдак, мол, заканчивай ныть, хлюпик. кэсс вытягивает губы трубочкой и хлюпает пивом, потом отставляет банку в сторону: хватит.
[indent] поднимается с дивана. собственное маленькое тело кажется лёгким и слабым. до собственной группы кэсс нравились other lives, а потом оказалось, что нужен креативный, коммерческий и креативно коммерческий вижны, а у кэсс талант. когда они в очередной раз меняют название (его предлагает жоли), новоиспечённый фронтмен мёрфи, сжимая гриф электрогитары, спрашивает, что такое инди-панк. кэсс объясняет лаконично и доходчиво, чем изумляет всех, включая себя. теперь кэсс поднимает палец, слушай, мол. другой рукой ловит мёрфа за предплечье. до собственной группы кэсс нравилось иногда обнимать людей; теперь чаще обнимают кэсс.
[indent] — аккуратно, — имея в виду "аккуратно, я собираюсь качаться и трясти головой и могу упасть".

i gave you everything and all that you gave me were reasons why you couldn’t stay
[indent] на всякий случай — давай держаться за руки, как первоклашки после четвёртого урока, как девчонки в загуле, как туристы в толпе. на площади сейчас сгребают снег, если осталось ещё, что сгребать. а мог бы мёрф стоять на ступенях библиотеки и петь, а он вместо этого прячется в тепле и за кэсс и даже говорит: песня, мол, клёвая, давай танцевать. и его не в чем винить, реально. кэсс думает: вот я-то так не делаю, а вот мёрф делает, а я не делаю, но мёрфа понимаю. кэсс обманывает себя. но по крайней мере узнаёт инди-рок-поп-панк с двух нот.
[indent] NOW SIX MONTHS LATER —
[indent] — хуй знает, мёрф, — говорит кэсс очень серьёзно, падает на диван и шумно, по-бычьи, выдыхает через нос. старается сдержать одышку. — время терпит, и я терплю, нет, честно. не пытаюсь драмла- драматриз- тьфу, блин, дра-ма-ти-зи-ровать, но я так-то умру однажды. ща, подожди, ща вернусь, помоги подняться.
[indent] кэсс по пути собирает банки, закидывает в мусорный бак в помещении. не дай бог завтра утром встать и обнаружить срач, начнутся гром, молнии и бесконечное брюзжание, кэсс себя знает. затем — в туалет, один из пяти санузлов в доме ("зачем тебе столько?", ме-ме-ме). кэсс оборачивается в коридоре, вспомнив конец мысли:
[indent] — а жоли нет, жоли вечная.
[indent] и уходит ссать. а когда возвращается, мёрфи сидит, точно датская русалочка. спина крючком, взгляд в никуда, того и гляди, в морскую пену превратится. или схватится за ручку с бумагой (ах, если бы).
[indent] — ну чего? — требовательно говорит кэсс. у мёрфи на лице его несчастном всё написано, что и хочется, и колется. ух как хочется проболтаться (чёрт его знает, о чём), но как приятно иметь секретики! кэсс интересно, чего уж там, но не настолько, чтобы спрашивать. кэсс принципиально не будет спрашивать. вместо этого неопределённым жестом обводит несуществующий бардак, две крошки на журнальном столике и мятые пледы. — помоги убраться. потом — хочешь видос один глянуть? или ты спать? сорри, не помню твоё расписание на эту неделю, хах, такой себе из меня менеджер. или...
[indent] you looked so confused said you need time to think — давно молчит, кэсс стоит перед жужжащей микроволновкой и приходит в себя только когда со звоном выключается лампочка. кэсс достаёт шоколадный фондан™ (он же чокопай ориджинал, из тех, к которым раньше прилагались модельки кораблей). нет проблем, кэсс садится за чистый (!) стол, разламывает ложкой горячий десерт. это усталость, думает. это только сегодня, ну ещё вчера, ну ещё, наверное, будет завтра. кэсс раздвигает на удивление ровные половинки чокопая, протягивает вторую ложку мёрфи. в конце концов, лучше так, чем никак, а люди (и нечисть) приходят и уходят только если им есть куда идти, кэсс на них зла не держит.

[indent] кэсс прикрывает глаза. секс — нечастое явление, да и сравнение старо как мир, и безвкусно, как стразовые ладони на задних карманах штанов. кэсс любит горячие чокопаи, и тянучий ирис, и покалывающее ощущение на языке, точно осадок от газировки. они по важности сравнимы с прикосновением мёрфи, потому что с кэсс вещи просто происходят — кэсс всегда в центре, а вокруг бушуют катрины и растёт трава. кэсс открывает глаза и смотрит на мёрфи. медленно, точно мусор по весне из-под снега, на лице проступает недоумение. кэсс качает головой, запихивает в себя последний кусок и вытирает уголки губ.
[indent] — нет. что? — говорит с набитым ртом. снова вытирает уголки губ; скоро мозоли натрёт. на пальцах остаются шоколадные мазки. — с чего ты взял? все, кто уходил из группы, уходили сами. даже те, кто мне особо не нравился. все взрослые люди, понимают, когда не срабатываемся. а жоли — сорри, подай чайник, пожалуйста... спасибо. жоли мне не не нравится.
[indent] долгая, мерзкая, двусмысленная пауза. кэсс пьёт тёплую воду, потом соображает: звучит, как подкол. как издевательство. кэсс прячет лицо в чашке и морщится. признание мёрфа настолько неудивительно, что кэсс не хочется строить из себя идиота. да и своя хата с краю вообще. кэсс — менеджер, а не сваха. ну, друзья, да, допустим, все трое друзья. так в том и дело; у жоли, думает кэсс, должно быть большее право голоса по вопросу. а мёрф ей слова давать не хочет, потому что думает, что знает ответ. какие-то школьные посиделки, ей-богу. но, по крайней мере, у кэсс нет намерения гиенить над мёрфом и его чувствами. поэтому кэсс проясняет ситуацию:
[indent] — но и не нравится, как тебе. жоли — талантливая и смешная, только не ценит никого, но это и понятно. короче, не переживай. главное, чтобы она появилась к началу работы. я хочу, чтобы она поучаствовала в написании песен. если соберётесь встречаться — вперёд, я только за буду.
[indent] можно ли быть ещё искреннее? кэсс вызывает в уме образ жоли; он бледный, как сама жоли, и ненавязчиво и неустанно злобный. да, они друзья, уверенно кивает себе кэсс. такие, настоящие друзья, которых находишь уже после школы, после универа, когда все уже всё для себя решили и не хотят меняться. тогда ты не соглашаешься на тех, кто просто оказался рядом (по крайней мере, кэсс не соглашается). это такие друзья, чей взгляд ты ищешь, чтобы сказать без слов: не, ну капец, да? личная камера, как в "офисе". да, жоли нравится кэсс, и это не ваш блядский любовный треугольник, даже не пахнет. кэсс хочет, чтобы у них, всех троих, были возможности; как в сказке; кэсс будет их золотой рыбкой, потому что это то, чему кэсс посвящает себя последние три года. so far, как говорится, so good.
[indent] почему тогда мёрфи смотрит, словно собака побитая? словно просит о чём-то. нет в его словах ничего плохого, нет даже ничего такого, чего кэсс совсем не хотелось бы слышать, он никого не напряг. может, собирается? кэсс трёт переносицу. немножко хочется спать. вроде не так много выпили...
[indent] — слушай, ты только не делай ничего глупого, ок? не глупого — я имею в виду, необдуманного. больших жестов, пьяных признаний. поговорите, как... нечисть с нечистью, видимо. и если что-то пойдёт не так, постарайтесь разобраться мирно, вот и всё.
[indent] "вот и всё". "всё ок будет". это абсолютная, чистая правда. почему-то кэсс чувствует, будто врёт. это тупо. на улице минус пять, это холодно, окей? бэйби, там холодно, просто ты сравниваешь с канадской глубинкой, вот и выходит чушь какая-то.
[indent] — если кто-то из вас в результате уйдёт, и я опять останусь с третью состава, — шутит (не шутит) кэсс, — я вам не прощу. найму экзорциста и охотника на русалок.
[indent] кэсс встаёт, относит тарелку с ложками на кухню и загружает посудомойку. ладно. зима заебала, и жоли со своими запоями заебала, и акции заебали, но кэсс всё ещё может насмешить себя, а потом взять себя в руки, выдохнуть, оглянуться назад — и точно знать, что не бросит; и всё в течение одного вечера. тянется влево, вправо, хрустит позвоночником. и выключает радио. (пожилые соседи будут ругаться, что музыка поздно играет.)