[indent] вчера, на очередном собрании он узнал, что честный взгляд на самого себя — это очень, «о ч е н ь» важно. дескать, один из двенадцати шагов на пути к полному выздоровлению, официально утвержденная программа, способствующая «духовному пробуждению», «личностному росту», бла-бла-бла-бла... разве что от рака не лечит. эйден в подобных делах, конечно, не спец, и с конца ноября продвинулся только в признании проблемы (что по его мнению на длинной дистанции значит не так уж и много), но, как и многие другие имея в этом собственный интерес, все же попробовал.

[indent] очевидно, ему не понравилось. субтильный, болезненного вида мальчишка, без пяти минут бездомный, перебивающийся грошовыми заработками, ничего не имеющий ни за плечами, ни впереди. однажды кто-то сказал, что пока он молод, он имеет полное право верить во что-то большее, чем остальные, но эйден, кажется, и детство, и молодость безнадежно просрал, и во взрослую жизнь вошел, не имея ни веры, ни мечты, ни цели. он — ржавая, едва вращающаяся шестеренка в большой машине, маленький бессмысленный механизм, безделушка, любые действия которой направлены на удовлетворение естественных потребностей. чаще есть, слаще спать, не вылететь со свистом из колледжа, а где-то между, в ворохе сопутствующей бытовой рутины — найти время для парочки собственных незначительных увлечений.
на каждом собрании он в разной форме слышит одни и те же советы — не бросай рисовать, не бросай музыку, уделяй своим хобби должное время и внимание, и однажды они тебя накормят. эйден не знает, когда случится это однажды — завтра, через неделю, через десять лет (доживет ли он вообще?), никогда — и пока как способ заработать копеечку музыку воспринимает в самую последнюю очередь, но снова и снова кладет бейсболку на выложенный красивой плиткой пол, и каждый раз с несвойственной ему надеждой на лучшее осторожно заглядывает внутрь, когда заканчивает играть.

[indent] у него есть опыт маленьких выступлений на публику, состоящую более чем из троих человек в заставленном коробками и музыкальными инструментами подвале, но каждый подобный выход в люди с самого детства сопровождается постоянной борьбой с вязкой, смолистой тревогой и боязнью ошибиться. как показывает практика, будь ты хоть трижды чемпион, победитель творческих конкурсов, отличник, или просто хороший парень — всем по большому счету плевать. но упаси тебя господь налажать даже по мелочи — люди это запомнят и вывалят на голову ушат самых вонючих помоев, вовек не отмоешься. он никаких турниров не брал, в конкурсах не участвовал, и вообще не может похвастаться какими бы то ни было достижениями, зато хорошо знает цену провалов и неудач, поэтому делает над собой усилие, чтобы просто унять дрожь в пальцах и настроить майндсет.

[indent] «окей, эйден, соберись. давай попробуем не обосраться».

[indent] за прошедшие двадцать минут (что на самом деле довольно много, учитывая, что его частенько выгоняют в первые пять) эйден понял две вещи: всем плевать на рэя чарльза и би би кинга; и что заработанной мелочи хватит либо на скромный ланч, либо на сигареты.

[indent] «о, ну, наверное, не так уж и плохо». — думает он, глядя на болтающиеся в бейсболке пять долларов и несколько четвертаков, и едва не взмывает куда-то под потолок, когда на плечо ложится грубая массивная лапища сотрудника местной службы безопасности. здесь, как и везде, можно играть только задарма. все закончится в момент, когда кто-то увидит, что ты попрошайничаешь, и никого не волнует, что попрошайничество на самом деле немного про другое.

[indent] — да-да, извините, уже ухожу. — тонкие пальцы сгребают мятые купюры и весело звенящие монетки, бегающие глаза выхватывают в оживленном потоке отдыхающих посетителей копну рыжих волос, и он быстро перебирает ногами в желании убраться как можно дальше.

[indent] на открытой парковке расчехляется пачка «мэверика» с последней как минимум на несколько часов сигаретой внутри — эйден всегда немного расстраивается, когда думает о том, как беспощадно его нагибают вредные привычки. иногда хочется собрать в кулак всю свою силу воли и в один момент просто завязать, но хотелки идут к чертям, когда нет ни воли, ни силы. печально, зато честно.

[indent] перепады настроения — явление частое и совсем не новое, но тяжело привыкнуть к зудящему ощущению беспокойства, которое он поймал затылком еще там, в торговом центре, когда показалось, что на него кто-то пристально смотрит. под обстрелом чужих взглядов не по себе примерно в десяти случаях из десяти, но сейчас эйдену становится жутковато — настолько, что, оглянувшись, он опасливо отступает назад.

[indent] — к-как вы так тихо подошли? что вы хо-отели?

Отредактировано aidan (23.01.2022 15:38:17)

[indent] ни для кого не секрет, что двое — это уже компания, и эйден ежится, но вовсе не потому, что на улице не май месяц и довольно зябко, а потому, что ему просто-напросто не комфортно. комфорт и спокойствие в разрезе его жизни в принципе явления нечастые, что тут скажешь, когда он находится рядом с кем-то ближе чем на расстоянии десяти вытянутых рук? ему неудобно — и за себя, и за собеседника, и за любого другого абсолютно незнакомого человека, который может увидеть их вместе; жизнь не научила, что кому-то может быть все равно, какое положение он занимает в обществе, и не свела его с людьми, которым плевать, одевается он так же дорого-богато-стильно, как стоящий перед ним пацан (или это девчонка? эйдену тяжело понять), или несколько зим ходит в одной и той же легкой, продуваемой всеми возможными ветрами осенней куртке, с которой он так и не отстирал несколько оставшихся со времен покраски заборов клякс, и пара так и не зашитых дырок от окурков. на протяжении жизни он не так часто сталкивался с каким бы то ни было хорошим — как минимум непредвзятым — отношением к себе, чтобы воспринимать чужое дружелюбие как должное, поэтому на мальчика-девочку, назвавшего себя кэссиди бриггс смотрит с выраженным недоверием, готовый в любой момент развернуться и если не дать деру со всех ног, то хотя бы быстро уйти.

[indent] в девяти из десяти случаев любое показное дружелюбие — обман, а за улыбкой скрывается либо издевка, либо снисхождение.

[indent] чужая непринужденность напрягает и давит — на грудную клетку, на плечи, на уши — так сильно, что расслышать эйден смог только имя, и что-то там про «любителей» и «трупы». думается, что с виду и не скажешь, потому что выглядит этот кэссиди абсолютно нормально. с другой стороны, рядом с кем-то вроде эйдена тяжело выглядеть не нормально, вот уж кто и впрямь похож на мертвеца.
на протянутую ладонь он смотрит, очень глупо хлопая глазами — понимание этого жеста в голове формируется, однако моторика и бьющая тревогу настороженность не дают ни слова, ни права на движение. так и создается первое впечатление о полном отсутствии самой элементарной вежливости, хотя нельзя сказать, что он не старается, пускай этими потугами пока прикрываются обычные кротость и неуверенность.

[indent] визитку из чужих пальцев он старается принять как можно более небрежно, но от себя, как известно, не убежишь, поэтому получается слишком резко, даже как-то воровато, как если бы ему посчастливилось найти на дороге выпавший из чьего-то кармана доллар, который ему точно захотелось бы присвоить себе. недокуренная сигарета падает на землю и скрывается под подошвой старого кеда; подрагивающие и уже начинающие краснеть под холодным ветром пальцы обеих рук цепко держат прямоугольную визитку из приятной на ощупь, плотной текстурированной бумаги, а глаза бегают по буквам с засечками, изучая крохи обозначенной информации.

[indent] «кэссиди бриггс. продюсер, менеджер. номер телефона, адрес электронной почты, твиттер, инстаграм».

[indent] за всю свою жизнь он успел посмотреть не так уж и много фильмов, но судя по тем, что видел, мог с уверенностью сказать — подобные штуки раздают адвокаты, сотрудники компаний, и другие деловые, зачастую не стесненные в средствах люди. сам факт наличия у кэссиди визитки авторитета ему в глазах эйдена не прибавляет, однако в понимании самого эйдена служит какой-никакой гарантией — во всяком случае, он уже меньше беспокоится о том, что его похитят, порежут, и продадут по частям в даркнете (о том, что это такое он узнал относительно недавно), или что его кинут на деньги — и помогает начать воспринимать собеседника немного серьезнее. он даже по-деловитому на «вы» обращается — с непривычки это немного режет слух, но эйден постарался, чтобы это было как можно менее заметно.

[indent] — это, к-конечно, здорово, классно, д-да. но я не уверен, что п-подхожу — до этого играл только в м-музыкальном магазине на пересечении крос-с-сфорд-клейтон, ну и так сам по-мелочи, большого опыта нет, поэтому, ну, как бы... а это вообще платно? я заработал немного, но мне самому надо, и-и-извините.

[indent] из-за сказанной чепухи (ему рассказывали, что денег в подобных случаях обычно никто ни с кого не требует) захотелось тут же провалиться сквозь землю от съедающего стыда. он, конечно, все еще сомневается — как в чужих намерениях, так и в себе — но не хотел бы, чтобы кэссиди подумал, будто он ищет любой валидный способ слиться. даже если это более чем наполовину правда.
переминаясь с ноги на ногу, эйден замечает притоптанную в снегу сигарету.

[indent] «курить охота»...

Отредактировано aidan (24.01.2022 20:49:47)

[indent] вполне возможно (и наиболее вероятно!), что все и обо всех знать при всем желании невозможно, поэтому нет ничего плохого и предосудительного в том, что эйден и слыхом не слыхивал о «ламбретта», что-то там такое от мужиков в магазине краем уха в свое время поймал о «планете три угла», но в общем и целом располагает довольно скудной информацией о ситуации на музыкальной сцене, в основном только о тех, кто и так у всех на слуху. однако для него недостаток знаний конкретно в этой предметной области в разговоре со знающим толк человеком сродни катастрофе, и он прячет руки с визиткой в одной из них в карманы, где нашаривает и едва слышно бряцает пожертвованными ему четвертаками, то и дело стыдливо поеживаясь, пусть и понимая, что это не допрос, и не какая-то проверка на осведомленность или музыкальный кругозор.
до него, кажется, доходит — собрались ребята синтирок поиграть, потом ушли в панк, а потом копнули глубже, и теперь и не совсем панк, и не совсем рок, и не совсем синти, но что-то где-то посередине. он соврет, если скажет, что это звучит не интересно, потому что в теории выбранное ими направление — хорошее попадание в плоскость его любимых жанров, особенно если дело касается чего-то, куда можно положить партию аналоговых синтов. на практике — уже сложнее, но нет, дело здесь, очевидно, не в них.

[indent] он пожимает плечами, а у самого под ложечкой подсасывает от вида аппетитного на глаз пончика, от которого хорошо пахнет сладкой лимонной глазурью и самой что ни на есть свежей сдобой — в памяти сразу всплывает пекарня, в которой ему приходилось подрабатывать в прошлом году. там таких, конечно, не делали, но пахло — с ума сойти.
завтракал эйден сегодня горьким кофе и парой захудалых бутербродов, поэтому не удивительно, что к этому моменту в желудке было пусто, и донат в такой опасной близости провоцирует в нем чувство голода, но доверие к кэссиди устояться еще не успело, а за отсутствием доверия подобные добрые жесты им обычно отвергаются. ей ведь совсем не обязательно знать, что иногда он по полдня ходит голодным — об этом говорит ни к месту, и вообще непонятно откуда взявшееся чувство собственного достоинства, которому вторит выкрученная до максимума осторожность.
с другой стороны, жалко, конечно, если кэссиди и впрямь выбросит донат в ближайшую урну. эйдену думается, что его можно было бы съесть и вечером. и завтра. и даже через день. он бы так и сделал.

[indent] потом он, правда, еще раз присмотрелся к собеседнику, и все встало на свои места.

[indent] «у богатых и правда свои причуды».

[indent] бледное как простыня лицо с порозовевшими на морозе щеками начинает краснеть, дрожащая рука неуверенно поднимается и медленно принимает пончик, пока в голове пронеслось с добрый десяток таких себе вариантов незаметно спрятать подарок в украшенный многочисленными заплатками рюкзак. и когда после повисшей в воздухе полуминутной паузы стало понятно, что ничего не выйдет, эйден все же решился попробовать — и ему, признаться, стоило немалых усилий не умять все в четыре укуса, потому что ничего слаще он, кажется, никогда не ел.

[indent] — большое спасибо, очень вкусно...

[indent] за время оставшихся минут трапезы он не сказал ни единого слова — только слушал и коротко кивал, а когда, наконец, закончил и, смяв бумажную обертку, спрятал ее в карман с намерением скинуть позже, смерил кэссиди многозначительным взглядом, в котором тот, если хоть сколько-нибудь разбирается, увидит и задумчивость, и привычную грусть, и в системе координат эйдена обоснованный скепсис. от осознания необходимости контактировать с другими людьми социальная депривация чуть ли не сиреной воет, но собеседник в его глазах все сильнее и сильнее походит на всамделишного менеджера, и ему правда стало любопытно, поэтому и с ноги на ногу он больше не переминается, да и бежать куда глаза глядят больше не хочет.

[indent] — ну я, это... то есть вы... то есть, ну... а когда вы хотите организовать джем? когда и куда приходить? вы, — нет, эйден, не вздумай, не позорься! — точно не будете брать с меня никаких взносов за участие?

Отредактировано aidan (25.01.2022 20:35:17)

[indent] у эйдена богатое воображение, и сейчас кэссиди, которая, как может показаться, очень довольна собой напоминает ему большого рыжего кота, поймавшего маленькую серую мышь. хищный взгляд прищуренных глаз, поджатые губы, движения настолько резкие, что, кажется, слышно, как его запястья разрезают воздух — лучше сохранять дистанцию, иначе порезаться можно. у него четкая, хорошо поставленная речь и, думается, целый ворох информации в голове, из которого он выхватывает самое необходимое — эйден в чужую голову залезть не может, но пытается представить, что там сейчас происходит целая куча разного рода мыслительных процессов — слишком уж уверенно мистер продюсер-менеджер вычленяет возможные два дня из целой недели, решая не только за себя, но и за других ребят, с которыми ему, эйдену, только предстоит познакомиться. он, коротко кивая, соглашается на воскресенье, и только после понимает, что воскресенье, по сути, уже завтра.

[indent] получив вторую визитку — на этот раз с адресом — он вертит ее в пальцах практически столько же, сколько и первую, вглядываясь в нацарапанные от руки буквы. у кэссиди даже почерк аккуратный, несмотря на резкие и угловатые линии — создается впечатление, что у этого человека в жизни схвачено вообще все. откровением это не становится, но эйден все равно смотрит на него с удивленным, и даже несколько глуповатым выражением на лице, и не сразу отвечает, когда у него спрашивают имя.

[indent] он вполне доходчиво и, насколько это возможно, вежливо объясняет, что раньше вечера завтра его лучше не ждать — работу никто не отменял, и ему действительно нужно успеть сделать целую кучу дел, от развозки писем/газет на служебном велосипеде почтового отделения и чистки снега во дворе часовни до стирки постельного белья в пансионате и разгрузки заказа-поставки в музыкальном магазине, включающей в себя еще и всю волокиту с помощью в оприходовании товара. кэссиди — за что ему, конечно, спасибо — относится с пониманием и ни на чем не настаивает, правда улыбается странно, из-за чего ему снова становится немного жутко. все-таки есть что-то такое криповое в скаутах, агентах, эйчарах и других представителях завязанных на работе с людьми профессий. он готов поклясться, что лично знаком с парочкой таких, которые ни много, ни мало гипнотизируют взглядом и чуть ли не прямо в душу заглядывают — в такой ситуации, конечно, не удивительно, что никто не горит желанием идти к ним собеседоваться. он бы тоже не пошел, если бы нужда не приперла. кэссиди на них не то чтобы сильно похож, но эйден, хорошенько подумав, списывает это на банальный недостаток опыта.

[indent] когда приходит пора прощаться он облегченно вздыхает и, неуверенно махнув рукой, быстрым шагом удаляется в противоположном от собеседника направлении. не хочется задерживаться ни на секунду — у эйдена, несмотря на тот факт, что знакомство прошло достаточно спокойно, никто никого не послал, и его вообще-то пригласили потусоваться в компании музыкантов все равно от встречи остался какой-то неприятный осадок, происхождение которого он не смог себе объяснить ни через двадцать минут, ни через час, ни поздно вечером, когда, вернувшись домой и обнаружив там храпящего в спальне отца вместе с одиноко сидящей на кухне со стаканом в руках пьяной матерью, от подступившего к горлу волнения за предстоящий джем блевал кока-колой и съеденным в макдоналдсе час назад бургером, согнувшись над грязной раковиной в ванной.
уснуть у него получилось только ближе к утру — когда свалил из дома в обогреваемую масляным радиатором сторожку со старой, видавшей лучшие времена кушеткой, которая все равно была приятнее его металлической кровати в квартире в старом городе. он долго вертелся и не менее долго пялился в потолок, взволнованно сжимая в руке визитку, и все никак не мог отделаться от мысли, что ничего не получится. либо он облажается, и ребятам не понравится его игра, либо ребятам не понравится он сам, либо ребята вообще уже отказались от идеи играть с ним, и завтра он так ни с кем и не встретится. кажется, была еще одна версия, но пришла она буквально на сон грядущий и пронеслась в голове какими-то обрывками смазанных образов, прежде чем эйден в очередной раз повернулся на спину и, раскинув руки, громко захрапел.

[indent] следующий день прошел на удивление спокойно, и совсем без происшествий, пускай и в легкой суматохе. эйдену посчастливилось быть сильно занятым рабочей рутиной — настолько, что у него не было ни минуты, чтобы подумать о вечернем мероприятии и связанных с ним проблемах и неудобствах. только когда маленький экран передающего привет из нулевых подержанного кнопочного телефона показывает 5:22 p.m. он понимает — почта доставлена, двор — расчищен, белье — постирано и сушится, а машина — разгружена и отправлена, что означает необходимость привести себя в порядок.

[indent] договаривались ведь на семь.

[indent] от былых уверенности и знания, что нужно делать не остается и следа, подключаются суета и рассеянность — эйден надевает задом наперед чистый серый свитер с наименьшим количеством катышек, десять минут ищет пару черному с бело-синими ромбами носку, едва не проливает на штаны дешевый, воняющий спиртягой одеколон, и больно бьется затылком о крышку стола, под которым ищет упавшую визитку с адресом.

[indent] «ну да, не может же все идти стабильно и ровно. не в этой жизни, эйден, не в этой жизни».

[indent] ноги несут его на восток, по тому же маршруту, которым он обычно ходит домой. ему нужно туда, где заканчивается старый город с утыканным бездушными серыми коробками спальным районом, и начинается небольшой коттеджный городок, в котором обосновалась городская элита — неровный, зажимающий со всех сторон высокими, иногда даже чем-то украшенными заборами, разнообразный в своих пестрящих всеми цветами радуги ровных черепичных крышах. живут же люди, действительно.

[indent] он останавливается через каждые десять-пятнадцать секунд — внимательно читает адрес на каждом домовом знаке и сверяет с тем, который написал ему кэссиди. пока не дошел, но как минимум находится на нужной стороне той же улицы.
искомый дом эйден находит за десять минут до назначенного времени, когда упирается в высокую ограду из кирпича с узорной металлической решеткой в виде ворот посередине. чистые дороги на территории коттеджа говорят эйдену о том, что во дворе совсем недавно (как минимум сегодня утром) убирались, общее убранство и отделка каждого объекта — о том, что кэссиди живет на широкую ногу. эйден делает глубокий вдох.

«давайсделаемэто давайсделаемэто давайсделаемэто. ты (не) сможешь».

[indent] подняв руку, чтобы нажать кнопку на домофоне, он замечает дрожь, которая секунду спустя прошибает его с ног до головы. он не может, он не хочет заходить внутрь, он не хочет видеться с кэссиди, он не хочет знакомиться с остальными, он, кажется, начинает что-то понимать. эта чертова джем-сессия — не более чем хитрая придумка; он не нужен им как клавишник (возможно, никакой группы и не существует вовсе), его позвали, чтобы потешить собственное самолюбие и самоутвердиться через унижение скромного простачка из старого города. эйден не понаслышке знает, что такое детская жестокость — богатое воображение рисует его в образе заморской цирковой обезьянки, привезенной через океан кривляться на потеху избалованным подросткам. эйден цирковой обезьянкой быть не хочет — находясь на грани панической атаки, начинает зеленеть, и едва не блюет, когда в горле застревает мерзкий липкий ком из детских обид и непроработанных комплексов.

[indent] «не так сложен».
[indent] «не так одет».
[indent] «слишком зажат».
[indent] «выглядит как торч».
[indent] «лицом не вышел, в конце концов».

[indent] в голове каша, подкашиваются ноги, но он пытается, пытается, пытается определиться с тем, как ему поступить, и из целой горы мусора вытаскивает на поверхность, кажется, единственное разумное решение — бежать. далеко, быстро, без оглядки. и больше никогда, никогда не возвращаться назад. больше никогда не ходить в тот торговый центр играть на пианино, никогда не показываться на территории коттеджного городка, никогда не вспоминать кэссиди бриггс и забыть знакомство с ним как ночной кошмар.

[indent] эйден обнаруживает себя на тротуаре двухполосного перекрестка, в контакте с собственными ощущениями понимает, как сильно его душит сушняк. спасение приходит к нему в виде «7-eleven» через две дороги, и в супермаркет он влетает как ошалелый, чем обращает на себя внимание и оператора на кассе, и других покупателей, большая часть которых уже стоит в очереди. быстро перебирая ногами, которые сейчас ощущаются как деревянные ходули, он несется к холодильнику, а оттуда — сразу на кассу. подозревающий вороватый взгляд скользит по сигаретному шкафу, торговым стойкам с шоколадными батончиками и жевательными резинками, по затылкам и спинам в очереди, и, кажется, слишком вовремя проходится по разъехавшимся в стороны стеклянным дверям, чтобы увидеть слишком не вовремя показавшуюся на пороге рыжую гриву.

[indent] «черт»...

Отредактировано aidan (29.01.2022 15:38:34)

[indent] «ты издеваешься, издеваешься, издеваешься, ИЗДЕВАЕШЬСЯ»...

[indent] в самом деле — появление здесь кэссиди видится эйдену не то еще одной издевкой (как будто ему без того мало), не то оскорблением, но абсолютно точно доказательством того, что он производит самое что ни на есть жуткое впечатление. как те самые эйчары, которых никто не любит, но сейчас все это возводится в абсолют, потому что эйдена, выходит, преследуют. это могло бы сойти за какую-то глупую шутку, призванную поддержать командный дух — своего рода посвящение; ты, мол, теперь в нашей компании, и это значит, что мы будем вместе тусоваться — но в таком случае у мистера продюсера очень странные, даже извращенные представления о тимбилдинге. а если учесть, что они едва знакомы...

[indent] эйден привык, что обычно никому не нужен, и никогда бы не подумал, что кто-то будет его пасти, а потому слабо понимает, что в таких случаях нужно делать жертвам сталкинга — недолго думая, просто отворачивается и вжимает голову в плечи, наивно полагая, что таким образом станет менее заметным. пить все еще хочется, но жажду ломает об колено навязчивая идея просто оставить бутылку на кассе и пулей вылететь из супермаркета. у него практически не осталось сил — сильный стресс выматывает куда сильнее любого кросса — но если сильно захотеть (а он очень хочет) и постараться, то ресурса должно хватить, чтобы добежать туда, где его никто не достанет, будь то сторожка, или музыкальный магазин, или полицейский участок. впрочем, идея о доносе на кэссиди за преследование была признана несостоятельной точно так же быстро, как и возникла — у него нет доказательств, и в лучшем случае его просто отправят на все четыре стороны, в худшем — решат, что он чем-то обдолбался, видок как раз соотетствующий. эйдену лишнее внимание со стороны полиции не нужно, поэтому департамент полиции розеншора отпадает.

[indent] на побег он уже почти решился — ему всего-то и нужно, что предупредить об отмене покупки, оставить бутылку на ленте, и протиснуться между ненадежной с виду торговой стойкой и несколькими грузными дядями с тетями — и даже поднял руку, чтобы привлечь внимание оператора, однако, услышав знакомый голос за спиной, замер в одном положении. медленно повернувшись через пару секунд с таким видом, будто его застукали за воровством или порчей имущества, эйден наблюдает перед собой кэссиди, удивительно дежурные тон и улыбка которого могут обмануть кого угодно, но только не его. и в голове уже вертятся один закономерный вопрос да парочка крепких ругательств, которые хочется вывалить на рыжую голову с очевидной претензией, но, проследив за чужим взглядом, он обращает внимание и на кроксы с тающим в дырках снегом, и на странные мокрые носки с кактусами, и даже на домашние штаны. эйден не идиот, причинно-следственные связи устанавливать умеет, поэтому делает простой вывод — погоня была импульсивной, кое-кто просто перестарался.

кэссиди становится немного жалко, за себя — чертовски стыдно, и эйден, старательно отводя взгляд, смотрит на холодильник с напитками, на стеллаж с молочной продукцией, на морозильную камеру с полуфабрикатами, на шоколадки, жвачки, оператора, людей в очереди, куда угодно, лишь бы не в глаза человека, которому не доверяет достаточно, чтобы здесь и сейчас попрощаться навсегда, но перед которым и виноват, заставив побегать. как-то все странно, по-детски глупо и неправильно — вот и история для стенд-апа готова, только эйден над ней точно смеяться не будет.

[indent] одолжить телефон ему, конечно, не трудно — другое дело, что он просто стесняется показывать кому-либо эту маленькую покоцанную трубку со стертыми клавишами и проходящей по экрану трещиной, поэтому эйден неуверенно мнется на месте, однако засовывает руку в левый карман куртки и все-таки достает старенький самсунг вместе с автобусными билетиками, студенческой карточкой, блистером афобазола, фантиками от конфет и оберткой от вчерашнего пончика, которую он так и не выбросил. протянув телефон с брошенным скорее себе под нос невнятным «вотдержите», он едва не налетел на кэссиди, когда кто-то толкнул его в спину — да, он и забыл совсем, что подошла его очередь на кассе. быстро расплатившись за бутылку воды, и дождавшись, когда оператор отсчитает ему сдачу, эйден прошел вперед и остановился у банкомата. к этому времени кэссиди уже сделал звонок, и он снова вперился взглядом в его носки с кактусами — в глаза смотреть, не понимая, кто прав, кто виноват все еще не хочется.

[indent] — я не хотел, чтобы так получилось. не надо было идти за мной.

[indent] и еще тише — так и не решившись высказать свои подозрения об обмане насчет группы — не то извинительно, не то грустно добавляет:

[indent] — я вам не подхожу, извините.

Отредактировано aidan (30.01.2022 20:14:06)

[indent] дико неудобно и очень неприятно. улыбка кэссиди видится уже не настолько явно отталкивающей для человека, знающего, кто он такой, чем занимается, и на что способен, но то, что он говорит — не совсем то, что в данный момент хотелось бы услышать эйдену. ему было бы намного спокойнее, если бы прямо сейчас кэссиди сказал, что и правда ошибся, после чего они бы распрощались, и потом, при встрече (город-то маленький, вероятность пересечься — высокая) просто делали бы вид, что друг друга не знают. но нет, нет — эти стандартные «предложение в силе» и «если передумаете», не расставляющие точек, предполагающие возможность встретиться снова по той же причине, вследствие которой они сейчас стоят здесь как форменные идиоты. хочется сказать самому себе — «привыкай, парень, это — взрослая жизнь, в которой не все и не всегда будет так, как тебе того хочется», только он уже привыкший. слишком долго в этом дерьме плавал, слишком много об этом дерьме знает, поэтому нисколько не удивлен, но, конечно, разочарован.

[indent] он не говорит ничего — только тихо принимает свой мобильник из рук кэссиди и, засунув его в карман, выудил оттуда пачку сигарет, которую он успел купить еще днем. его не случившийся продюсер отвернулся, и через витрину с журналами и стеклянные автоматические двери смотрит куда-то на улицу — видимо, ждет, когда за ним приедет машина, а эйден то и дело косится исподтишка, и не без недоумения замечает, что для человека, проделавшего такой неблизкий путь в домашних трениках и полутапочках, тот выглядит чересчур свежим, бодрым, и каким-то безмятежно довольным. эйден помнит — за исключением вчерашнего доната кэссиди не сделал ничего, чтобы развеять подозрения относительно себя, и доказать, что он достаточно френдли, а поэтому доверять ему все еще не стоит, однако не может поспорить с тем фактом, что эта блаженная и даже немного глуповатая улыбочка сейчас кажется чуть более привлекательной и располагающей к себе.

[indent] «странный. очень странный».

[indent] эйден вздыхает, приваливаясь спиной к банкомату, и, кажется, начинает понимать, как сильно вымотался. слишком много активной деятельности — как физической, так и умственной — в течение рабочего дня, чересчур сильное потрясение для одного зимнего вечера, и ему, все еще не отошедшему от стрессового состояния, очень хочется домой (скорее всего в сторожку), где он будет один, в безопасности, и сможет, наконец, расслабиться, но и просто бросить кэссиди здесь в одиночестве он не может. если только...

[indent] — я подожду, пока за вами не приедут. не здесь — на улице. курить хочу. — он говорит тихо, в его интонации нет жизни, но за равнодушием можно разглядеть переутомление и потребность хотя бы в нескольких часах сна. засунув руки в карманы, сутулясь, он выходит на улицу, но останавливается перед уже разъехавшимися в стороны дверьми и оборачивается, чтобы предостеречь кэссиди не только по доброте душевной (которой необходимы постоянные проверки на прочность, и которую очень тяжело сохранить во взрослеющем без особых надежд сердце), но и для собственного спокойствия, потому что хватит на сегодня с него чьего бы то ни было общества: — выходить за мной не советую, лучше оставайтесь внутри. вам сильно повезет, если вы не простудитесь после такой... такой... м, прогулки.

[indent] снаружи прохладно, удивительно свежо, и в общем и целом погодой эйден скорее доволен, чем нет, несмотря на то, что морозный воздух то и дело покусывает за щеки, нос, и сжимающие сигарету пальцы. один за другим затяг и вырывающийся изо рта сизый дым — никотин, несмотря на то, что душевная боль все еще не уходит немного сглаживает острые углы его сегодняшних неприятных интеракций, чуть-чуть успокаивает воспаленное сознание, и даже немного расслабляет пребывающие в напряжении шею, спину и плечи. на несколько секунд эйден прикрывает привычно болящие в конце дня глаза — открывает их снова, чтобы задумчиво посмотреть на вынутую из кармана визитку с аккуратными, вручную выведенными буквами на обратной стороне. без видимой на то причины в очередной раз читая про кэссиди, он не сразу замечает подъехавшую к супермаркету тойоту камри с паттерном убера по всей длине боковых дверей. в голове мелькает «м, возможно, за ним», и, несмотря на то, что у кэссиди нет телефона и он не может проверить номер, густая рыжая грива мимо проносится стремительно и уверенно, и совсем скоро исчезает в салоне отъезжающего от магазина автомобиля. эйден смотрит вслед с облегчением, и в то же самое время — с легкой тоской. неудобно, неприятно, и как-то... грустно, что ли. докурив до самого фильтра, он бросает окурок в урну — туда же летят и конфетные фантики, и автобусные билетики, и обертка от пончика. и он уже отошел на приличное расстояние, но, вспомнив, что забыл кое-что еще, в спешном порядке вернулся обратно — и в урну полетела смятая визитка.

[indent] «здесь и разойдемся, кэссиди бриггс».

Отредактировано aidan (05.02.2022 20:04:14)

 [indent] в ближайшие дни о кэссиди он больше не вспоминал — дел было невпроворот — начиная с попыток выпросить у преподавателей хоть какую-то возможность исправить ситуацию с собственной успеваемостью, когда он, впервые появившись в колледже с начала февраля, услышал что-то типа «продолжай в том же духе, и вылетишь с курса к чертовой матери», и заканчивая работой на кладбище, где он в общей сложности почти сутки вынужден был долбить твердую промерзшую землю на шесть футов вглубь.
потом была доставка посылок, после нее — еще одно собрание, на котором он узнал о важности изменения своего поведения, а поздним вечером он обнаружил себя долбящим порошок, который маленькой заначкой в зиплоке, на протяжении полутора месяцев не решаясь смыть в унитаз, прятал в саквояже под кушеткой в халупе площадью четыре на восемь квадратов. да-да, тот самый очередной «последний раз, просто чтобы немного расслабиться». 

 [indent] какие-то жалкие тридцать миллиграммов стирают в пыль его усталость вместе со сном, и он опять полночи пялится в потолок, снова и снова прогоняя одни и те же треки в старом потертом уокмэне — от radiohead и the neighbourhood до gunship и electric youth, от asking alexandria и architects до стиви уандера и фрэнка синатры. настроение меняется с каждым переходом тона песен от легкого к более тяжелому, темному, и обратно — эмоциональный роллеркостер несет эйдена вверх на вираже воодушевления, чтобы затем расшибить его об землю, накинув на плечи груз из тоски, жалости к себе, тревожности и селф-хейта за все перечисленное. и когда в наушниках играет palaye royale перед эйденом открывается три возможных варианта:

 [indent] вскрыться той маленькой бритвой в ванной;
 [indent] вздернуться на ближайшей люстре;
 [indent] шагнуть вниз с крыши оэтена.

 [indent] он, разумеется, не сделает ни первого, ни второго, ни третьего. 
чтобы выйти из игры как многие другие потерявшие ориентир ребята недостает ни смелости, ни слабоумия, ни наглости.

too lazy for suicide
I just watch the days pass 
hoping 
to 
die

 [indent] поутру его поднимает уже четвертый по счету будильник — эйден разбит морально, разбит физически, и это, признаться, довольно непросто — просто подняться с постели, от которой уже спина болит, и заново собрать себя по частям. вместо завтрака — утренняя сигарета и три глотка воды, чтобы сбить сушняк, вместо добрых напутствий и пожеланий хорошего дня от местного сторожа — недовольное, по-старчески сварливое «по тебе как будто «голден гейт» всей командой вместе с болельщиками пробежались, выглядишь хреново. и давай сегодня пораньше — поможешь снег с крыши кидать». то ли таблетки выпить забыл, то ли просто как обычно встал не с той ноги — эйдену кажется, что мистера паркса он уже знает как облупленного, и понимает причины столь скверного настроя с утра пораньше, но проглатывает все молча, потому что спорить и огрызаться, во-первых, бесполезно, а во-вторых — опасно. крыши над головой лишаться не хочется.

 [indent] в музыкальном магазине с незатейливым названием «саундчек» он — с подачи местного заводилы по имени рой (эксцентричный и эпатажный на первый взгляд, но на самом деле добродушный и простой парень, которого можно идеально описать выражением «мама — анархия, папа — стакан портвейна») при встрече сказавшего примерно то же самое, что и старина паркс — впервые смотрит на себя в зеркало, и приходит к неутешительному выводу — выглядит он и правда неважно. залегшие под глазами мешки, всклокоченные волосы, болезненно-бледная кожа не то от хронического недосыпа, не то от отсутствия нормального питания (спасибо, кстати, рою за сэндвич с газировкой, без иронии) — становится более-менее понятно, почему этим утром от него шарахались немногочисленные прохожие, пялясь с отвращением, подозрением и беспокойством, словно он способен либо наброситься и отгрызть кому-нибудь ногу аки вурдалак, либо как минимум пригрозить ножом с целью отжать мобильный телефон или бумажник.

 [indent] ближе к полудню его, кажется, немного отпускает — во всяком случае, он уже напоминает человека, которому можно поручить какую-то несложную работу, вроде инвентаризации аксессуаров и расходников. он уже успел посчитать и рассортировать гитарные кейсы и чехлы, перебрать переходники, найти на складе несколько лишних комплектов струн, которые почему-то уже были пробиты по базе, и раскидать по коробкам сваленные в одну большую корзину медиаторы, отделив их по толщине, форме и материалам, из которых они изготовлены. и если уж эйден будет предельно откровенным и честным, то непременно скажет, что на самом-то деле неслабо так умаялся.

 [indent] одну из коробочек его попросили отнести в демо-зону — там эйден остался на пару минут дольше, чем планировал, не устояв перед возможностью покрутить кнобы и подвигать колеса питча/модуляции на новеньком prophet x, который привезли в магазин меньше недели назад. сыграв незамысловатую мелодию из «бегущего по лезвию», и позавидовав каждому нынешнему и будущему владельцу этой чудо-машины, он, ссутулившись, возвращается обратно к ведущей на склад двери с наклеенной на ней постером-афишей концерта аэросмит в риджфилде в 2015 году (с автографом стивена тайлера!), и когда какой-то черт дергает его обратить внимание на происходящее в кассовой зоне чувствует, как все его внутренности вместе с уже неважным настроением падают куда-то в низ живота при виде вонна би продюсера кэссиди бриггс. 

 [indent] «о-о-о, нет. нет-нет-нет. нет. НЕТ. с меня хватит».

[indent] первую ошибку эйден, кажется, совершил еще два дня назад, когда успел попрощаться — надеясь, что навсегда. вторую совершает сейчас, думая, что по ощущениям сталкерящему его менеджеру не хватит наглости последовать за ним на лестницу — за дверь, куда посторонним, вообще-то, вход строго-настрого воспрещен. 
кэссиди оказывается быстрее — спасибо, конечно, что не держит за идиота, потому что эйден все равно не поверил бы в историю о гитаристе-которому-нужны-струны, когда у магазина (да-да, у маленького магазина в провинциальной заднице соединенных штатов) есть простенький сайт на бесплатном шаблоне с представленным там ассортиментом, и возможность заказать доставку, за которую, конечно, придется заплатить лишние два доллара, но товар привезут в течение часа — все равно часть персонала скучает. 

[indent] когда в ладони один за другим ложатся два бокса с компактами он не без любопытства рассматривает слепленные не на отвали, но как вышло каверы — кэссиди узнает сразу, двух девчонок не узнает совсем, а в лицо высокого остроухого мальчишки навскидку лет так двадцати пяти вглядывается чуть дольше, тщетно стараясь вспомнить, где и при каких обстоятельствах мог его видеть.
если бы он не знал, кто это и чем занимаются, то, возможно, воспринял бы чужой энтузиазм чуть более дружелюбно, но его первое впечатление уже подпорчено, поэтому на сопутствующий знакомству с «планетой три угла» и «within» рассказ откидывается короткими «м-м-м», «здорово» и «блеск». крайне невежливо, но эйден просто по-человечески устал, и чужой настойчивостью пусть уже не так сильно, но все же напуган. в свое личное пространство за всю жизнь он был готов впустить двоих-троих человек от силы, а теперь его крепость одиночества буквально рушится, осыпается осколками стекла под натиском чужака, с которым он шапочно знаком всего пару дней. и ему хочется, чтобы кэссиди просто оставил его в покое.

[indent] даже если для этого придется сделать то, о чем он просит — в этот раз все звучит намного безобиднее.

[indent] — п-подождите здесь. и дайте мне полч-часа… — бормочет эйден и спускается вниз по лестнице в подвальное помещение, откуда меньше чем через минуту возвращается уже с плеером в руках, на ходу распутывая наушники, и открывая крышку. не без чужой помощи первый диск устанавливается в уокмен — эйден вставляет маленькие капли в уши и присаживается на одну из ступенек, поджав ноги.
эйден помнит, что «планета три угла» — любители, своего рода гаражный бэнд. это слышно сразу — и в музыке, и в текстах, и в качестве звука. впрочем, он слышит и то, что ребята, несмотря на свой отказ следовать трендам, очень хотят выдавать настоящее западное звучание — здесь, как и всегда, играет роль недостаток опыта. или музыкального образования. или и того, и другого.

[indent] первая ипишка слушается достаточно быстро — во многом потому, что часть треков эйден просто-напросто проматывал, делая небольшие остановки на случай, если вдруг услышит что-то интересное, вроде затейливых гитарных соло, или качающих ударных паттернов, или, быть может, приятных синтов. забавно, но кое-где синтезаторные партии даже получилось угадать.
он не знает, насколько это хорошо или плохо, и обидится ли кэссиди, или воспримет как вещь саму собой разумеющуюся, но по первому диску общее впечатление складываться ни в какую не хочет, поэтому совсем скоро, стараясь не отвлекаться, эйден просит второй.

[indent] тот, что выпущен уже под другим именем — и, судя по всему, в другом направлении — показался работой над ошибками. они стали аккуратнее со своей музыкой — он слышит и чувствует более отточенную игру, вслушивается в более зрелые тексты, и на контрасте может заметить, как повысилось качество мастеринга.

[indent] — ну… неплохо. правда. — наконец, изрекает эйден, когда кладет диск обратно в бокс, который возвращает в руки кэссиди, и сматывает наушники. — правда, у вас синты люфтят… то есть, в смысле, я хотел сказать, что в некоторых треках синтезаторные парты слишком жирные, и забивают гитару, а кое-где наоборот — слишком сильно утоплены в микс. но это, на самом деле, можно исправить на стадии сведения — где-то добавить реверба, где-то подреза—

[indent] эйден резко замолкает — не хочет, чтобы кэссиди подумал, что он умничает, хотя казалось бы — какая разница? насколько легче ему станет жить, скажи он что-то в духе «прикольно, но не в моем вкусе, без обид»? насколько спокойнее вздохнет, когда не оставит кэссиди ни единого шанса втянуть его куда бы то ни было, и, воспользовавшись своим служебным (смешно, учитывая, что эйден тут, можно сказать, на птичьих правах, и в штате не состоит) положением выставит мистера менеджера за дверь?

[indent] эйден не делает ни первого, ни второго. возможно, потому, что ему хватает чувства такта, которого, между прочим, так недостает кэссиди. а возможно, потому, что неожиданно заинтересовался сильнее, чем планировал.

[indent] — я… эм… можно одолжить у вас диски? на денек, до пятницы. переслушаю и верну.

Отредактировано aidan (09.02.2022 20:19:12)